Мастер Ключей

Главная

Статьи

Новое

Как мы видим то, что видим или Кто делает траву зеленой

| Печать |

Автор Вячеслав Онуфриенко

Еще в школьные годы в книге по астрономии я увидел фотографии Крабовидной туманности, сделанные в оптическом, рентгеновском и радиодиапазонах. Помню, меня это поразило: одна и та же туманность выглядела совершенно по-разному! Я подумал тогда, что если бы люди видели мир не в оптическом, а в радиодиапазоне волн, картина мира, воспринимаемая ими, была бы разительно иной. Индуистские, буддистские, а также многие другие древние и современные источники утверждают, что мир не таков на самом деле, каким мы его видим, а человек погружен в иллюзию или майю. В той или иной форме они призывают отыскать того, "кто делает траву зеленой". В таком случае, как же мир выглядит на самом деле? Насколько то, что мы воспринимаем, соответствует действительности? И какова же трава на самом деле? Общеизвестно, что наша зрительная система реагирует на световые раздражители. Мы видим предметы или явления по той простой причине, что они отражают свет. И в зависимости от того, какую часть видимого светового спектра отражает или поглощает предмет, в такой цвет он для нас и окрашен. Отраженное от предмета электромагнитное излучение воспринимается нашей зрительной системой, информация определенным образом перерабатывается, и мозг создает картину увиденного. Глаза всего лишь один из компонентов зрительной системы, поэтому часто можно услышать утверждение, что видим мы мозгом. В общих чертах процесс восприятия нами какого-либо предмета будет выглядеть следующим образом (вспомним школьный курс биологии).
Мы смотрим на какой-нибудь объект, например, на яблоко. Отраженный от яблока свет попадает в наши глаза: именно световое пятно, а отнюдь не образ яблока. Радужная оболочка регулирует количество поступающего света, поскольку представляет собой круговую мышцу, предназначенную для сужения и расширения зрачка - отверстия в ее центре. Это очень похоже на диафрагму в фотоаппарате. Мало света - зрачки расширены, много - сужены. Это помогает получать более четкое изображение. Итак, отраженный от яблока свет проходит через зрачок и расположенный за ним хрусталик. Хрусталик представляет собой линзу, способную изменять свою кривизну, то есть он может за счет мышц, его удерживающих, становиться более плоским или более выпуклым. Это линза, фокусирующая изображение. Воспринимает это сфокусированное изображение сетчатка: своего рода экран. Сетчатка состоит из нескольких слоев различных клеток. Стоит особо выделить в ее составе специализированные фоторецепторные клетки, так называемые палочки и колбочки. Колбочки - клетки, чувствительные к цвету. Причем, одни колбочки в большей степени к синему цвету, другие к желтому, третьи к красному. Физиологическое восприятие цвета начинается именно с этих клеток, содержащих три вида пигмента (красящего вещества): красного, синего, желтого. Но нейроны, идущие от сетчатки дальше к мозгу, несут уже информацию о четырех цветах: красном, синем, желтом и зеленом - том самом цвете травы. Но ведь клеток-колбочек с зеленым пигментом не существует! Однако если какое-то время смотреть на ярко-красный предмет, а потом закрыть глаза, перед внутренним взором этот предмет предстанет зеленым. Это так называемый хроматический эффект последовательного контраста. Контрастные цвета при восприятии способны переходить друг в друга: красный в зеленый, синий в желтый, черный в белый, и наоборот. Посмотрите пристально на синий предмет, закройте глаза, и вы увидите его желтым.
Те, кому довелось читать книги Карлоса Кастанеды, возможно, запомнили эпизод, в котором его учитель дон Хуан объясняет, что для видящего ворон белого цвета, а не черного. В таком случае, можно предположить, что для видящего желто-оранжевый апельсин имеет сине-фиолетовый цвет, а зеленая трава - красный.
Немецкий физиолог Эмиль Геринг назвал такие пары цветов антагонистами друг друга. Самый первый слой сетчатки составляют ганглиозные клетки. Если они воспринимают в центре своего рецептивного поля красный цвет, то на своей периферии они более чувствительны к зеленому, и наоборот, клетки, чувствительные в центре к желтому цвету на периферии более чувствительны к синему. Тот же самый индеец дон Хуан объясняет Кастанеде, что для того, чтобы видеть, необходимо определенным образом скосить взгляд. И тогда мир предстает в совершенно ином виде, таком, каким он является на самом деле. Возможно, совет дона Хуана направлен на переключение сознания с активного восприятия центральной области сетчатки на восприятие ее периферийных областей. Скорее всего, именно эти области в большей степени воспринимают тот свет, который поглощается предметом, а не тот, который отражается.
Свет определенной длины волны активизирует колбочки того или иного типа. Далее цветовой сигнал комбинируется при взаимодействии различных слоев сетчатки, и в мозге создается все многообразие красок мира.
Палочки - клетки, чувствительные к свету, а не цвету. Они реагируют на яркость света. Немецкий физик Герман Гельмгольц, еще в середине 19 века установил: зрительная информация на сетчатке отображается в уменьшенном и перевернутом виде. И если бы процесс нашего восприятия ограничивался лишь образом, возникшим на сетчатке - это был бы мир "наоборот" - земля вверху, небо внизу, деревья вверх корнями, а люди вниз головами. Но процесс обработки зрительной информации не заканчивается сетчаткой, а, собственно, только начинается ею, и далее продолжается в различных отделах мозга. Зрительные нервы от сетчаток обоих глаз направляются к передней части гипоталамуса. Здесь нервные волокна встречаются и образуют перекрест (хиазму). Нервные волокна разделяются на перекрещивающиеся и неперекрещивающиеся пучки и снова расходятся в виде правого и левого зрительных трактов. И теперь уже все то, что относится к левой стороне мира, воспринимается правой половиной зрительной системы, и, соответственно, наоборот.
Аксоны (нервные клетки) зрительного тракта далее направляются к таламусу и совершенно неслучайным образом приходят в определенные места, чтобы создать в мозге проекцию все той же сетчатки. Цель этого, по-видимому, в наиболее точном переносе информации, возникшей на сетчатке глаза, в глубины мозга. Сюда же стекается сенсорная информация об услышанных звуках и положении в пространстве. Это своего рода интегративный центр, то есть центр, призванный объединять информацию различного рода. Далее, проекции видимого мира передаются в первичную зрительную кору мозга. И вот здесь уже зрительная информация не представляет собой точного отображения внешнего мира. Здесь отдается приоритет той или иной информации. Информация, поступающая от центральной части сетчатки (центральной ямки), для коры значительно важнее, чем информация, идущая от периферии сетчатки - важнее примерно в 35 раз! Как объяснить иначе тот факт, что одинаковые по размерам объекты корой мозга воспринимаются совершенно разными! Важному и большому отдается приоритет, и мозг делает выбор в пользу восприятия мира отраженного света или мира иллюзии. Нас просто тянет к нему, ведь мозгом он воспринимается как больший, а, следовательно, и более яркий.
В Тибетской книге мертвых рассказывается о жизни души после смерти, о том, что она видит, слышит в потустороннем мире. Тибетцы верят, что душа много раз может воплощаться на Земле в различных телах. Подталкивает ее к этому иллюзорное восприятие жизни, но возможность освобождения и просветления существует даже после смерти. Перед взором души, находящейся в посмертном существовании, появляются очень яркие, манящие цвета. И если душа выбирает движение к ним - попадает в мир сансары, то есть в наш земной мир. Освобождение дает выбор слабого, малозаметного свечения. Многие исследователи отмечают сходство процессов, описываемых в Тибетской книге мертвых, с известными науке психофизиологическими процессами. Мне это кажется справедливым и не лишенным оснований. Очень большой соблазн отождествить яркие, привлекающие внимание умершего цвета, с активизацией в этот момент зрительной коры головного мозга. И если это предположение верно, то душа выбирает между информацией, пришедшей в кору мозга от центральных областей сетчатки и информацией ее периферии. Процесс отождествления с яркими цветами для большинства носит автоматический характер. Душа как к магниту устремляется к ним. Не сумев различить истинный мир и мир иллюзорный, она воплощается и предпринимает новую попытку.
Кора есть место объединения информации, поступившей от разных сенсорных каналов: зрительного, слухового, тактильного. Информация поступает сюда независимыми путями и здесь объединяется в целостную картину, которая сравнивается с образами и представлениями, запечатленными в памяти. Все это очень напоминает работу звукорежиссера в студии звукозаписи, где каждый инструмент или голос записывается на свою дорожку и лишь потом все это смешивается, создавая завершенное произведение.
Когда исследователи попытались проследить пути сенсорных нервов от поверхности тела до коры мозга, они обнаружили, что в осязательной области коры имеется проекция всего тела. Мозг есть инструмент, создающий мир, который мы знаем. Когда мы смотрим хороший фильм, мы поглощены происходящим, сопереживаем героям, отождествляем себя с ними - порой настолько сильно, что живем их жизнью и в их мире. Мозг создает тоже своего рода фильм. Мы не осознаем "оборудования", которое все это монтирует, а воспринимаем уже спроецированную картину - мир, нас окружающий. В силу заложенной привычки, одни в большей степени отождествляют себя с позитивными элементами, другие с негативными, одни предпочитают видеть в своей жизни комедию, другие трагедию, третьи смотрят на все это как на приключение. Каждый смотрит свое индивидуальное кино, созданное собственным мозгом. Например, сейчас я смотрю вот это:
"Ветер покачивает ветви тополей. Осень изменила цвет их листвы с ярко зеленого на приглушенно желтый. Изредка по улице проезжают автомобили - изредка, потому что дом, из окна которого я смотрю на все это, расположен на окраине города, к тому же сегодня выходной. Солнечно, одинокий голубь ищет корм в поредевшей и поблекшей траве, белые крылья бабочки, танцуя, прочертили периметр двора"… Таким я вижу мир из своего окна. Но таким ли его видят и другие?
Конечно, если я попрошу кого-то описать вид, открывающийся из этого же окна, он, скорее всего, назовет автомобили, деревья, проходящих по тротуару пешеходов. Собственно, то же самое, что назвал и я. Отличаться, будут лишь чувства, окрашивающие это видение, ассоциации, связанные со всем этим, и то состояние, которым отзовется этот вид в душе. Можно сказать: мы видим одно и то же, но по- разному. Для кого-то за окном будет просто осень, на созерцание которой не стоит тратить времени, для кого-то та же самая осень станет источником творческого вдохновения и глубокой эмоциональной насыщенности, кому-то взгрустнется, ведь это еще одна осень…
Я подозреваю: сколько людей - столько и видов из моего окна. Но в абстрактном перечислении объектов подавляющее большинство будет единодушно: деревья, автомобили, бабочка… Люди договорились, что вот этот объект называется птица, этот - самолет, а вон тот - голубое небо. Именно так Жизнь превращается в словесную абстракцию. Высшей формой абстрагирования являются слова, цифры, формулы, знаки. С какого-то момента, мы начинаем жить не самой жизнью, а ее описанием, погружаемся в мир "матрицы". Попробуйте осознать процесс восприятия вами какого-либо объекта, например, вашего близкого знакомого. Вы смотрите на него, и ваше восприятие практически неотделимо от чувства, которое он вызывает. "Димочка" - лапочка, душенька; "Гена" - сам себе на уме и зануда, "Маша" - ставит из себя, но иногда с ней бывает интересно. Но, возможно, кого-то этот "Димочка" достал, и ему он совсем не кажется душенькой; "Гена" вовсе не зануда, а просто тщательно подбирает слова, а "Маша" … Наше восприятие тесно связано с оценкой объекта, чувствами, которые он вызывает: плохой, хороший, зануда, ласковый, непонятный. И даже если мы этого не произносим вслух, зачастую просто не осознавая, где-то в глубине нас происходит быстрый, почти автоматический процесс сцепления образа и чувства (а в подавляющем большинстве наши чувства и есть критерий нашей оценки объекта).
С возрастом способность абстрагировать мир возрастает. В самом раннем детстве для ребенка "мама" - это вот только эта мама, других мам в природе не существует. Нет просто кукол, есть кукла Маша, кукла Даша…Это разные вещи, а точнее, разные объекты или, если хотите, существа. Они еще не включены в обобщающее понятие "куклы", а тем более в еще более общее понятие "игрушки". В детстве у каждой куклы своя душа, своя индивидуальность. Для ребенка игрушка живая, неважно, что ее внешний вид не очень похож на оригинал. Главное не то, что он видит, а то, что он чувствует по отношению к этому предмету. Обычный деревянный брусок может быть для него и автомобилем, и паровозом. Эта способность детей одухотворять предмет, с которым они взаимодействуют, с возрастом теряется. Деревянный брусок становится просто деревянным бруском. И только творческий ум способен увидеть в нем многовариантность использования. Людей, которые не утратили эту присущую с рождения детям гибкость ума, называют талантливыми и гениальными. Для остальных деревяшка в руках ребенка не более чем кусок доски, хотя ребенок, толкающий его по полу и гудящий как паровоз, может быть, все еще умиляет. Осень становится просто осенью, хотя, возможно, хорошие, наполненные чувством стихи, способны поднять на поверхность пласты погребенных эмоций.
Для ребенка не существует большого разрыва между словом, обозначающим объект, и самим объектом. Но примерно к пяти годам контакт с реальным объектом существенно ослабляется и появляется взаимодействие просто с понятием или словом. "Это куклы", "это игрушки", "это мамы". Этот возраст -начало формирования все более выраженной асимметрии мозга: различий между функциями левого и правого полушарий. Примерно к 16 - 17 годам эти различия между полушариями мозга окончательно сформируются. Более того, люди в той или иной степени разделятся на художников и математиков, в зависимости от преобладающей активности правого или левого полушария мозга. Традиционно левому полушарию приписывают аналитическое, абстрактное и обобщенное восприятие. Это источник нашего прагматизма, скепсиса и речи. Правое же полушарие мозга - полушарие творчества, интуиции, одновременного и целостного восприятия, а также источник нашей спонтанности и юмора. Даже из этого простого перечисления функций, которыми наделены полушария нашего мозга, заметно, что в детстве в большей степени активизировано правое. Врачи заметили, что у очень маленьких детей повреждение правого полушария вызывают более серьезные последствия, чем повреждения левого. С возрастом картина меняется на противоположную, и нейрохирурги уже с большей опаской делают операции на левом полушарии, боясь затронуть речевые центры. Восприятие мира с возрастом меняется, достаточно вспомнить, как мы воспринимали жизнь в детстве - ведь даже ощущение времени было иным. Мы росли и постепенно входили во взрослый "левополушарный" мир.
Есть и еще одно, существенное, на мой взгляд, различие между полушариями мозга. В нашем познании мира правое полушарие отвечает за новизну, а левое за консервативность и рутину. Для ребенка мир - это сплошная загадка, маленькие дети как губка впитывают новые впечатления, с искренним любопытством исследуют окружающее их пространство, фантазируют, желают, мечтают. Психологи отметили, что чем больше у человека планов и мечтаний, тем моложе его психологический возраст. Про таких говорят: "он молод душой". Но если взглянуть на все это с точки зрения физиологии и нейропсихологии восприятия, можно предположить, что эти люди просто не утратили с возрастом органическую связь со своим правым полушарием. Их продолжает интересовать жизнь, и они живут в единстве с нею, так как правое полушарие это еще и полушарие целостного (холистического) восприятия. Я отнюдь не утверждаю, что одно из полушарий лучшее. В нас, как и в мире, нет ничего лишнего или недостающего. Но видим-то мы мир, надо признать, по-разному и, не понимая причин этого, не можем использовать эти различия себе во благо. Наиболее наглядно эту специфику разного восприятия мира можно отследить, изучая людей с нарушениям межполушарной связи. Как известно, связь между правым и левым полушариями мозга обеспечивает так называемое мозолистое тело. Если человеку сделать операцию и перерезать эту межполушарную связь, то внешне он практически не будет отличаться от обычного человека, но его восприятие мира изменится. Ученые разработали различные приспособления, позволяющие попадать информации лишь в какое-либо одно полушарие мозга. Так, яблоко, спроецированное в левое полушарие мозга человека с рассеченным мозолистым телом, будет им легко воспринято, и он без труда напишет это слово на бумаге и сможет произнести "яблоко". Но яблоко, спроецированное в правое полушарие мозга такого человека, не будет воспринято им, он не сможет ничего написать и произнести. Правое полушарие молчаливо, это источник образов, а не слов. Правое полушарие легко опознает предмет, если он выглядит реалистично и содержит много деталей. Левое полушарие такие точные детализированные образы совершенно не узнает, а приблизительные, схематичные, детские, наоборот, узнает легко и без проблем. Даже если не перерезать мозолистое тело, а просто подавлять одно из полушарий небольшим электрическим током, легко заметить их функциональную разницу. Если действием тока подавлена активность правого полушария, активность левого возрастает. Человек становится очень общительным, разговорчивым, вмешивается в разговоры других людей, становится похожим на слегка подвыпившего. Его голос делается странным: хриплым, глухим, с ударениями в самых неподходящих местах, с сюсюкающими или лающими оттенками. Если током подавить левое полушарие, человек некоторое время будет молчать вследствие подавления речевого центра, а потом польется несвязная речь с выразительной интонацией. Правое полушарие - это полушарие интонации. Человек с преобладающей активностью левого полушария будет равнодушен к интонации, с которой произносятся слова, и к чувствам, с которыми они звучат. Любые серьезные помехи сбивают такого человека с адекватного понимания речи. Эмоции для него практически ничего не значат, а даже очень знакомая мелодия совершенно неузнаваема.
При угнетенном левом полушарии мозга, человек хотя и не понимает, что ему говорят, легко улавливает интонации голоса и эмоции, с которыми все это произносится, хорошо различает разные шумы, например, шум дождя, звон ключей или шорох листвы. Им без труда воспроизводится любая мелодия, но вспомнить слова ему практически невозможно.
Поскольку левое полушарие - это полушарие абстракции, а правое - реализма и конкретики, при познании неизведанного, нового наибольшую активность проявляет правое полушарие. Упрощением и абстрагированием нового не познаешь, это может быть опасным для жизни. Нужно знать конкретно, можно ли это есть или стоит ли с этими водиться. Но социальными существами нас делает как раз левое полушарие, наделяя способностью к речи и абстрактному мышлению. Социальная жизнь - это мир условностей и обобщений, здесь иногда поступаются конкретной правдой ради пользы обобщения, приветствуют консерватизм и отнюдь не рады революционерам.
Мистические и религиозные источники утверждают, что первоначальная коммуникация человека основывалась на обмене образами, а не словами. Активность правого полушария представляется эволюционно более древней. Лишним подтверждением этого является то, что в истории человечества матриархат предшествовал патриархату, так как правое полушарие некоторые источники называют еще и женским. Правое полушарие активизируется тогда, когда мы соприкасаемся с мифическим, сказочным, непонятным, таинственным и загадочным. Левое - когда имеем дело с линиями, формой. Оно рисует обобщенную, схематичную форму, и его задача - приближенно опознать предмет.
В норме правое и левое полушарие должны работать совместно и скоординировано. Правое - приносить из неведомого и нового идеи, энергию, интуитивное ощущение направления, а левое - строить схематичный план осуществления и достижения идей и желаний, облекать в форму состояния и настроения, находить выражение прочувствованного в виде речи.
Такой длинный экскурс в межполушарные различия мне понадобился для того, чтобы более аргументированно выразить мысль: каждый человек - уникальное сочетание его собственных "полушарных" особенностей, и исходя из них, возникает мир, который он видит. Мы можем смотреть на одно и то же, но воспринимать по-разному. У нас есть для этого все необходимые физиологические предпосылки. И тот, кто делает для нас траву зеленой, создает и наше сугубо индивидуальное восприятие мира. Видимо для того, чтобы мы обогащали друг друга и не печалились по поводу нашей разности и говорения на многих языках. Ведь тот же самый мозг, который делает траву зеленой, создает и наше глубинное единство в форме коллективного бессознательного. А на уровне коллективного бессознательного у нас не только один язык, но и одна душа и одно единое тело.
Да и зеленая трава, согласитесь, прекрасна, и весьма полезна для глаз.
Странно, правда?

« Пред.

Вернуться

Мастер Ключей

Последние статьи

Популярное